so clumsy
Название: Драко’s Quest
Пэйринг: Гарри/Драко
Жанр: romance/angst
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все что принадлежит не мне, мне не принадлежит.
У Гарри есть Дом — дом Блэков, куда он въехал после войны, и Драко живет с ним. Он не любит вспоминать, как это вышло, но каждый раз спускаясь в прихожую и проходя мимо темного квадрата на выцветших обоях, он вспоминает обо всем, и обещает себе, что в следующий раз обязательно отвернется заранее, и, вообще, скажет Гарри, что обои нужно переклеить.
Гарри возвращается с работы и Драко решает промолчать, ему не хочется признавать, что его смущает портрет, которого нет.
* * *
Почти год назад состоялось слушание его дела, и Гарри, тогда еще только стажер, окликнул его у стойки буфета в здании Суда. С тех пор, Драко не раз задумывался, искал ли Гарри его намеренно или это было его обычное поттеровское счастье…
Не понятно, хотя выглядел он тогда уверенно, а главное — пугающе целеустремленно.
Он спросил:
— Кофе?
И Драко, скорее по привычке, чем из злости (слишком уж ему было на все наплевать), сказал:
— Тыквенный сок.
Гарри усмехнулся чему-то, и Драко в очередной раз убедился, что имеет дело с психом.
* * *
В Доме часто собираются гриффиндорцы.
Вначале Драко это пугает, спустя некоторое время это начинает раздражать, а затем он привыкает. Грейнджер, Лонгботтом, Финнеган и бесконечные, бесконечные Уизли. Может быть, их не так уж и много, но Драко кажется, что они, как дикие Петрушки из волшебного ящика, выскакивают ему навстречу в самые неожиданные моменты.
Ему не нравится, когда Гарри при всех обнимает его, и ему тревожно, когда тот засиживается внизу с друзьями. Однажды он решает подслушать их разговоры, останавливается у перил лестницы, и ему мерещится, что он сам превращается в плоскую, потрескавшуюся от времени картинку из прошлого, беспомощный озлобленный портрет на стене, все, что останется от которого, — темное пятно на обоях.
Драко спускается в гостиную.
Гарри привычно притягивает его к себе, и Драко едва заметно морщится. Он бормочет:
— Пусти, — но Гарри не слушает его, и он больше не вырывается.
А потом выясняется, что он уснул на диване. Гарри, выпроводив ребят, будит его и ведет в спальню.
Драко не упускает случая сообщить ему, что даже по сравнению с уроками Бинса, это был самый нудный вечер в его жизни.
* * *
Нельзя сказать, что их первый раз с Гарри был чем-то феерическим. Много позже, уже когда они вместе поселились в доме Блэков, Гарри спросил его, не жалеет ли он. Драко, разумеется, ответил «нет». За последний год он узнал, что есть вопросы, на которые следует отвечать лишь определенным образом.
«Участвовали ли вы в рейдах Упивающихся Смертью?»
«Знали ли вы о планах Волдеморта?»
«Знаете ли вы, где скрывается Северус Снейп?»
Догадывается ли он, что бы с ним было, если бы не Гарри?
По решению суда запястье его правой руки, как и у всех оставшихся на свободе «сторонников», перетянуто широкой черной кожаной полоской, частично прикрывающей собой шрам, оставшийся от метки. Она зачарована на случай побега или применения магии. В худшие минуты Драко представлял себе, что это душащий его ошейник, в самые худшие, — что это знак траура по Лорду Волдеморту.
К списку вопросов с одним вариантом ответа добавился новый: есть ли предел циничности Малфоев?
* * *
Гарри достаточно внимательный. Он не забывает про подарки на Рождество, Новый Год и день рождения. Драко заранее знает, что помимо всего прочего его будет ждать большая, изготовленная на заказ плитка молочного пористого шоколада от Берти. В глубине души он очень рад, что Гарри ни разу не пришло в голову подарить ему цветы.
Кроме того, он никак не может придумать, что подарить Гарри. Он решает пройтись по магазинам и останавливается у входа во «Все для квиддича». В витрине стоит новая модель «Нимбуса», и по тому, как стискивает горло, Драко понимает, насколько ему не хватает полета. И еще он понимает, что ему исполнилось двадцать один, он живет на содержании Гарри Поттера, нигде не работает и собирается купить подарок Гарри на деньги, которые дает ему Гарри.
Эти мысли преследуют его, когда он остается в Доме один. А Гарри остается без подарка.
* * *
В день рождения Гарри Дом превратился в совятню, проходной двор и вертеп сумасшедших одновременно. Птицы влетали в распахнутое окно одна за другой, сбрасывали письма и открытки и улетали с таким недовольным видом, что Драко заподозрил в них реинкарнации многочисленных частиц души Волдеморта и погибших Упивающихся.
Камин то и дело вспыхивал безобидным пламенем, выбрасывал снопы желто-зеленых искр и выплевывал перемазанных сажей людей, желающих поздравить Гарри. Они обнимали его, хлопали по спине, тормошили. Казалось, что разговаривать тогда можно было только криком. Ничто из этого не напоминало светский прием или домашнюю вечеринку. Это был день рождения Гарри.
* * *
Уже после нескольких месяцев совместной жизни выясняется, что у них с Гарри есть все же что-то общее: оба они совы. Поздно ночью Драко лежит в постели и читает маггловскую книгу. На вопрос заявившегося в спальню Гарри он отвечает, что ему просто интересно, а про себя думает, что это может еще пригодиться.
Гарри ложится со своей стороны, минуты две-три ворочается, а потом успокаивается. Он вдруг берет Драко за руку, притягивает к себе и целует в ладонь. Это необычно, и Драко не знает, как реагировать.
А у Гарри очень чуткие пальцы. Они ласкают, сжимают, греют. Неожиданно Драко словно подхватывает порыв ветра. Он нависает над Гарри, стягивает с него майку и прижимает сверху его руки своими. В этот момент он чувствует, что полет возможен и без метлы.
Гарри выглядит удивленным, и Драко не может удержаться от своей обычной ухмылки. Гарри улыбается в ответ, гладит его по спине, но, уловив минутку, выворачивается из захвата и подминает под себя.
Свободный полет обрывается.
Позже Драко лежит с открытыми глазами и видит, как во сне Гарри чему-то хмурится.
* * *
В конце августа тоска и привычка привели Драко в Косой переулок. Там все было по-прежнему, как год и два назад, как до войны, как когда он приходил сюда с отцом. Только побродив немного по улочкам, Драко заметил, что появилось больше людей в маггловской одежде. Время от времени его взгляд цеплялся за знакомых волшебников, одетых в джинсы. Мода диктовала свое, — что поделать, если Герой магической Великобритании так и не полюбил мантии.
Пару раз он спиной ощущал враждебность. Это давно стало привычным, но почему-то именно здесь, в Косом переулке, Драко почувствовал себя так, словно его обманули.
Знакомая с детства улица еще больше стала похожа на дурную декорацию, когда он увидел, что на каждом столбе красуется фотография профессора Снейпа. Фотография черно-белая, и сам Снейп черно-белый. Больше черный, чем белый.
Драко не сразу догадался, что это фотография из архива, когда профессора судили в первый раз, именно поэтому он выглядит на ней гораздо моложе, чем в действительности. Несмотря на это, Драко подумал, что помочь задержать Снейпа может решиться только пациент Св. Мунго.
Еще довольно долго он переходил от столба к столбу, рассматривая объявление, как будто надеялся увидеть что-то новое.
— Здравствуйте, профессор, — неожиданно для самого себя сказал он и понял, что нужно уходить.
Впервые за все время Драко вернулся домой позже, чем Гарри.
* * *
Гриффиндорца всегда видно за милю. Проводив Грейнджер и нескольких Уизли до камина, Гарри возвращается и спрашивает:
— Что-то не так?
Драко отработанным движением приподнимает бровь, выражая тем самым удивление и непонимание. В голове проносятся сразу несколько ответов: от наивно-вызывающего «о чем ты?» до истерично-откровенного «а что здесь так?». Из всего многообразия вариантов он выбирает нейтрально-равнодушное:
— Здесь душно.
Выходя из комнаты, Драко слышит глухой стук и догадывается, что Гарри пнул диван. Он вдруг ловит себя на мысли, что хочет пнуть самого Гарри. Рядом с ним он постоянно чувствует себя чем-то меньшим, чем самим собой.
* * *
Однажды вечером камин рявкнул, как голодная собака, и Драко подскочил на диване. Он был в комнате один, газета упала с его колен на пол.
— Нужен Гарри, — отрывисто произнесла голова аврора.
Драко буквально пропитался чужой тревогой, он уже начал понимать, что случилось.
— Филе или мозговая косточка? — вежливо спросил он.
— Дошутишься.
— Он в душе.
Голова на какое-то мгновенье замерла, и Драко смог полюбоваться на это зрелище, представляя, что ее зажарило.
— Передай, что первый номер.
Драко пообещал:
— Непременно.
* * *
Гарри спускается в гостиную, его волосы еще влажные после душа. Он проходит в комнату, замирает на секунду над валяющейся на полу газетой и наступает ногой прямо на фотографию Снейпа, рядом с которой маячит огромный заголовок: «Самого опасного Упивающегося видели в Лондоне».
Драко обнимает его, не обращая внимания на удивленное бормотание, а его глаза все еще прикованы к затоптанной странице.
Почему-то он вспоминает не то, как профессор спас его, а тот неслыханный произвол, когда на пятом курсе его превратили в хорька. Снейп тогда привел его к себе и помог прийти в себя. Сейчас это воспоминание неприятно Драко.
— Ты так давно… так давно… — разбирает он шепот Гарри и решается.
Вместе они поднимаются наверх.
* * *
С тех пор, как Гарри посреди ночи вытащили из Дома, Драко несколько раз спускался в гостиную, поднимался в спальню и спускался вниз снова. Бесцельно и бессмысленно. Как будто его уже поцеловал дементор.
За целый день он успел представить в своем воображении сотни разных Гарри, возвращающихся с работы: Гарри входит, пропускает внутрь нескольких авроров и не мешает им, когда они уводят Драко с собой; Гарри направляет на него палочку и говорит «Авада Кедавра»; Гарри появляется, перемазанный кровью Снейпа с головы до ног; Гарри улыбается и говорит, что это была ложная тревога; Гарри не приходит вовсе…
От последней мысли Драко, как ни хотел, не мог избавиться. Когда он вышел в прихожую, ему показалось, что кто-то мерзко злорадно захихикал ему вслед. Насупившись, он окинул стену придирчивым взглядом, шагнул ближе и со всей силы дернул за отходящий краешек обоев.
Делать это голыми руками стало неудобно, и Драко сходил на кухню за ножом. Он методично цеплял один обрывок за другим. Избавляться от старых обоев оказалось на редкость приятно.
* * *
Когда Гарри возвращается с работы, он застает Драко с ножом в руках и с каким-то клочком бумаги в волосах посреди комнаты, засыпанной обрывками обоев.
Опешив, он говорит:
— Привет.
Драко испуганно оборачивается и, тяжело дыша, смотрит на него исподлобья настороженными глазами.
Под этим взглядом, ярость Гарри, накопившаяся за день бесплодной погони, мутнеет, как чистый отвар, в который добавили неверный ингредиент.
Драко отступает на шаг, не глядя, откладывает нож и пытается пригладить волосы.
Он отвечает:
— Привет.
Помолчав, он добавляет:
— Хочешь кофе?
Пэйринг: Гарри/Драко
Жанр: romance/angst
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все что принадлежит не мне, мне не принадлежит.
У Гарри есть Дом — дом Блэков, куда он въехал после войны, и Драко живет с ним. Он не любит вспоминать, как это вышло, но каждый раз спускаясь в прихожую и проходя мимо темного квадрата на выцветших обоях, он вспоминает обо всем, и обещает себе, что в следующий раз обязательно отвернется заранее, и, вообще, скажет Гарри, что обои нужно переклеить.
Гарри возвращается с работы и Драко решает промолчать, ему не хочется признавать, что его смущает портрет, которого нет.
* * *
Почти год назад состоялось слушание его дела, и Гарри, тогда еще только стажер, окликнул его у стойки буфета в здании Суда. С тех пор, Драко не раз задумывался, искал ли Гарри его намеренно или это было его обычное поттеровское счастье…
Не понятно, хотя выглядел он тогда уверенно, а главное — пугающе целеустремленно.
Он спросил:
— Кофе?
И Драко, скорее по привычке, чем из злости (слишком уж ему было на все наплевать), сказал:
— Тыквенный сок.
Гарри усмехнулся чему-то, и Драко в очередной раз убедился, что имеет дело с психом.
* * *
В Доме часто собираются гриффиндорцы.
Вначале Драко это пугает, спустя некоторое время это начинает раздражать, а затем он привыкает. Грейнджер, Лонгботтом, Финнеган и бесконечные, бесконечные Уизли. Может быть, их не так уж и много, но Драко кажется, что они, как дикие Петрушки из волшебного ящика, выскакивают ему навстречу в самые неожиданные моменты.
Ему не нравится, когда Гарри при всех обнимает его, и ему тревожно, когда тот засиживается внизу с друзьями. Однажды он решает подслушать их разговоры, останавливается у перил лестницы, и ему мерещится, что он сам превращается в плоскую, потрескавшуюся от времени картинку из прошлого, беспомощный озлобленный портрет на стене, все, что останется от которого, — темное пятно на обоях.
Драко спускается в гостиную.
Гарри привычно притягивает его к себе, и Драко едва заметно морщится. Он бормочет:
— Пусти, — но Гарри не слушает его, и он больше не вырывается.
А потом выясняется, что он уснул на диване. Гарри, выпроводив ребят, будит его и ведет в спальню.
Драко не упускает случая сообщить ему, что даже по сравнению с уроками Бинса, это был самый нудный вечер в его жизни.
* * *
Нельзя сказать, что их первый раз с Гарри был чем-то феерическим. Много позже, уже когда они вместе поселились в доме Блэков, Гарри спросил его, не жалеет ли он. Драко, разумеется, ответил «нет». За последний год он узнал, что есть вопросы, на которые следует отвечать лишь определенным образом.
«Участвовали ли вы в рейдах Упивающихся Смертью?»
«Знали ли вы о планах Волдеморта?»
«Знаете ли вы, где скрывается Северус Снейп?»
Догадывается ли он, что бы с ним было, если бы не Гарри?
По решению суда запястье его правой руки, как и у всех оставшихся на свободе «сторонников», перетянуто широкой черной кожаной полоской, частично прикрывающей собой шрам, оставшийся от метки. Она зачарована на случай побега или применения магии. В худшие минуты Драко представлял себе, что это душащий его ошейник, в самые худшие, — что это знак траура по Лорду Волдеморту.
К списку вопросов с одним вариантом ответа добавился новый: есть ли предел циничности Малфоев?
* * *
Гарри достаточно внимательный. Он не забывает про подарки на Рождество, Новый Год и день рождения. Драко заранее знает, что помимо всего прочего его будет ждать большая, изготовленная на заказ плитка молочного пористого шоколада от Берти. В глубине души он очень рад, что Гарри ни разу не пришло в голову подарить ему цветы.
Кроме того, он никак не может придумать, что подарить Гарри. Он решает пройтись по магазинам и останавливается у входа во «Все для квиддича». В витрине стоит новая модель «Нимбуса», и по тому, как стискивает горло, Драко понимает, насколько ему не хватает полета. И еще он понимает, что ему исполнилось двадцать один, он живет на содержании Гарри Поттера, нигде не работает и собирается купить подарок Гарри на деньги, которые дает ему Гарри.
Эти мысли преследуют его, когда он остается в Доме один. А Гарри остается без подарка.
* * *
В день рождения Гарри Дом превратился в совятню, проходной двор и вертеп сумасшедших одновременно. Птицы влетали в распахнутое окно одна за другой, сбрасывали письма и открытки и улетали с таким недовольным видом, что Драко заподозрил в них реинкарнации многочисленных частиц души Волдеморта и погибших Упивающихся.
Камин то и дело вспыхивал безобидным пламенем, выбрасывал снопы желто-зеленых искр и выплевывал перемазанных сажей людей, желающих поздравить Гарри. Они обнимали его, хлопали по спине, тормошили. Казалось, что разговаривать тогда можно было только криком. Ничто из этого не напоминало светский прием или домашнюю вечеринку. Это был день рождения Гарри.
* * *
Уже после нескольких месяцев совместной жизни выясняется, что у них с Гарри есть все же что-то общее: оба они совы. Поздно ночью Драко лежит в постели и читает маггловскую книгу. На вопрос заявившегося в спальню Гарри он отвечает, что ему просто интересно, а про себя думает, что это может еще пригодиться.
Гарри ложится со своей стороны, минуты две-три ворочается, а потом успокаивается. Он вдруг берет Драко за руку, притягивает к себе и целует в ладонь. Это необычно, и Драко не знает, как реагировать.
А у Гарри очень чуткие пальцы. Они ласкают, сжимают, греют. Неожиданно Драко словно подхватывает порыв ветра. Он нависает над Гарри, стягивает с него майку и прижимает сверху его руки своими. В этот момент он чувствует, что полет возможен и без метлы.
Гарри выглядит удивленным, и Драко не может удержаться от своей обычной ухмылки. Гарри улыбается в ответ, гладит его по спине, но, уловив минутку, выворачивается из захвата и подминает под себя.
Свободный полет обрывается.
Позже Драко лежит с открытыми глазами и видит, как во сне Гарри чему-то хмурится.
* * *
В конце августа тоска и привычка привели Драко в Косой переулок. Там все было по-прежнему, как год и два назад, как до войны, как когда он приходил сюда с отцом. Только побродив немного по улочкам, Драко заметил, что появилось больше людей в маггловской одежде. Время от времени его взгляд цеплялся за знакомых волшебников, одетых в джинсы. Мода диктовала свое, — что поделать, если Герой магической Великобритании так и не полюбил мантии.
Пару раз он спиной ощущал враждебность. Это давно стало привычным, но почему-то именно здесь, в Косом переулке, Драко почувствовал себя так, словно его обманули.
Знакомая с детства улица еще больше стала похожа на дурную декорацию, когда он увидел, что на каждом столбе красуется фотография профессора Снейпа. Фотография черно-белая, и сам Снейп черно-белый. Больше черный, чем белый.
Драко не сразу догадался, что это фотография из архива, когда профессора судили в первый раз, именно поэтому он выглядит на ней гораздо моложе, чем в действительности. Несмотря на это, Драко подумал, что помочь задержать Снейпа может решиться только пациент Св. Мунго.
Еще довольно долго он переходил от столба к столбу, рассматривая объявление, как будто надеялся увидеть что-то новое.
— Здравствуйте, профессор, — неожиданно для самого себя сказал он и понял, что нужно уходить.
Впервые за все время Драко вернулся домой позже, чем Гарри.
* * *
Гриффиндорца всегда видно за милю. Проводив Грейнджер и нескольких Уизли до камина, Гарри возвращается и спрашивает:
— Что-то не так?
Драко отработанным движением приподнимает бровь, выражая тем самым удивление и непонимание. В голове проносятся сразу несколько ответов: от наивно-вызывающего «о чем ты?» до истерично-откровенного «а что здесь так?». Из всего многообразия вариантов он выбирает нейтрально-равнодушное:
— Здесь душно.
Выходя из комнаты, Драко слышит глухой стук и догадывается, что Гарри пнул диван. Он вдруг ловит себя на мысли, что хочет пнуть самого Гарри. Рядом с ним он постоянно чувствует себя чем-то меньшим, чем самим собой.
* * *
Однажды вечером камин рявкнул, как голодная собака, и Драко подскочил на диване. Он был в комнате один, газета упала с его колен на пол.
— Нужен Гарри, — отрывисто произнесла голова аврора.
Драко буквально пропитался чужой тревогой, он уже начал понимать, что случилось.
— Филе или мозговая косточка? — вежливо спросил он.
— Дошутишься.
— Он в душе.
Голова на какое-то мгновенье замерла, и Драко смог полюбоваться на это зрелище, представляя, что ее зажарило.
— Передай, что первый номер.
Драко пообещал:
— Непременно.
* * *
Гарри спускается в гостиную, его волосы еще влажные после душа. Он проходит в комнату, замирает на секунду над валяющейся на полу газетой и наступает ногой прямо на фотографию Снейпа, рядом с которой маячит огромный заголовок: «Самого опасного Упивающегося видели в Лондоне».
Драко обнимает его, не обращая внимания на удивленное бормотание, а его глаза все еще прикованы к затоптанной странице.
Почему-то он вспоминает не то, как профессор спас его, а тот неслыханный произвол, когда на пятом курсе его превратили в хорька. Снейп тогда привел его к себе и помог прийти в себя. Сейчас это воспоминание неприятно Драко.
— Ты так давно… так давно… — разбирает он шепот Гарри и решается.
Вместе они поднимаются наверх.
* * *
С тех пор, как Гарри посреди ночи вытащили из Дома, Драко несколько раз спускался в гостиную, поднимался в спальню и спускался вниз снова. Бесцельно и бессмысленно. Как будто его уже поцеловал дементор.
За целый день он успел представить в своем воображении сотни разных Гарри, возвращающихся с работы: Гарри входит, пропускает внутрь нескольких авроров и не мешает им, когда они уводят Драко с собой; Гарри направляет на него палочку и говорит «Авада Кедавра»; Гарри появляется, перемазанный кровью Снейпа с головы до ног; Гарри улыбается и говорит, что это была ложная тревога; Гарри не приходит вовсе…
От последней мысли Драко, как ни хотел, не мог избавиться. Когда он вышел в прихожую, ему показалось, что кто-то мерзко злорадно захихикал ему вслед. Насупившись, он окинул стену придирчивым взглядом, шагнул ближе и со всей силы дернул за отходящий краешек обоев.
Делать это голыми руками стало неудобно, и Драко сходил на кухню за ножом. Он методично цеплял один обрывок за другим. Избавляться от старых обоев оказалось на редкость приятно.
* * *
Когда Гарри возвращается с работы, он застает Драко с ножом в руках и с каким-то клочком бумаги в волосах посреди комнаты, засыпанной обрывками обоев.
Опешив, он говорит:
— Привет.
Драко испуганно оборачивается и, тяжело дыша, смотрит на него исподлобья настороженными глазами.
Под этим взглядом, ярость Гарри, накопившаяся за день бесплодной погони, мутнеет, как чистый отвар, в который добавили неверный ингредиент.
Драко отступает на шаг, не глядя, откладывает нож и пытается пригладить волосы.
Он отвечает:
— Привет.
Помолчав, он добавляет:
— Хочешь кофе?